Чтобы иметь чувство достоинства, нужно иметь само достоинство

– Под виктимностью понимают совокупность черт человека, которая повышает его шансы стать жертвой преступления. Батюшка, к вам обращаются за помощью разные люди, в том числе и жертвы насилия. Замечали ли вы, есть ли общие черты у людей, которые пережили насилие?

– Жертвой насилия может оказаться кто угодно. Для этого вовсе не обязательно иметь такую «склонность». Но в то же время действительно есть категория людей с названной склонностью. Я хорошо помню, как и в классе, в котором учился, и в отряде, когда был в пионерлагере, непременно оказывался тот, кого большинству окружающих всегда хотелось при каждом удобном случае «пнуть».

Как правило, в характере этих людей есть нечто, не совпадающее с характерами большинства, что-то раздражающее окружающих. Если это происходит с вами, надо постараться разобраться, что пробуждает по отношению к вам агрессию у многих, кто встречается с вами? Это ведь может быть и что-то, от чего действительно нужно избавляться, и что-то, на чем нужно стоять, несмотря ни на какое раздражение окружающих. В первом случае, нужно действительно работать над собой и преодолеть в себе что-то. А во втором – быть сильным, чтобы не поддаться духу большинства и не предать лучшее в себе.

Я замечал также, что травма насилия выявляет в человеке то, что не выявляет обычная жизнь. У кого была гнильца, она выходит наружу, а у кого был свет, то он ярче сияет. Благородство, широта души при переживании последствий насилия проявляются сильнее. Выясняется, чего человек стоит.

– Психологи говорят, что склонность становиться жертвой связана с низкой самооценкой или, другими словами, с пониженным чувством собственного достоинства. Что может Церковь предложить человеку, который хочет стать достойным целостным человеком, но не знает, как это сделать?

– На первый взгляд – ну, с этим не ко мне, не к священнику, потому что если почитать святых отцов, там нет ничего про повышение самооценки. Наоборот, красной нитью проходит мысль: «Я самый грешный, худший, окаянный». Если бросить поверхностный взгляд на все то, чему учит Церковь, то может создаться впечатление, что Церковь настраивает на самую низкую самооценку. Классический батюшка, по мнению многих, должен говорить про самооценку: «Ты смиряйся, ты ж свинья». И вот думаешь, как совместить это с радостью в жизни, если ты о себе такого плохого мнения. Оппоненты христианства били нас, христиан, за то, что мы человека настраиваем на заниженную самооценку и отшибаем желание достигать каких-то высот.

Был такой философ Ницше – он считал себя антихристианином и был убежден, что христианство – это наихудшее зло, так как человек должен быть великим. Он написал об этом книгу. Все то, что уводит человека от стремления быть великим, по его мнению, вредит человечеству.

Прав ли он? Конечно неправ. Я вспоминаю Иоанна Кронштадтского: «Когда я совершаю литургию в церкви, я реально ощущаю себя грешнейшим из всех, кто в храме, и что я хуже их всех в храме, и самым счастливейшим на свете». И при этом он был великим чудотворцем! Парадокс в том, что ничто так не привлекает благодать Божью, как смирение, понимание своего недостоинства. А благодать выражается в том, что человек ощущает, как любит его Бог. Именно ощущает!

Есть три типа людей. Первая группа – человек не верит и не знает о том, что его Бог любит. Вторая группа – знают, что их Бог любит, но не ощущают этого. Это большинство из тех, кто ходит в церковь. Любовь Бога не стала переживанием для них и поэтому никак их жизнь не меняет. Третьи – немногие, которым это открылось, они сердцем прочувствовали это – любовь, направленную на них. И они понимают, что нечем гордиться, нет оснований на кого-то смотреть сверху вниз.

Именно если человек ощущает себя ниже других, тогда открывается ему любовь Божья, и она восполняет то и в той мере, в какой он больше ощущает свою несостоятельность. И если он ощущает свою несостоятельность, то Господь восполняет ее. Поэтому он боится потерять ощущение своей несостоятельности, так как знает, что как только начет думать о себе как о ком-то значительном, то ощущение благодати уйдет.

«Бог гордым противится, смиренным дает благодать». Смирение ведет к особой силе человека. Вот тут парадокс, которых много в христианстве. Апостол Павел говорит – «ничем не буду хвалиться, кроме как немощью своей». Не достоинствами своими, а немощью я силен. Если человек понимает свою немощь в контексте жизни в Церкви с Богом, то ощущая немощь, он в то же время ощущает рядом силу Божью, действующую в нем. Это не его, а Божья сила.

– Взгляд христианства на самооценку немного прояснился. Но как быть с чувством собственного достоинства?

– Я думаю, что человек не должен быть тряпкой и пренебрегать тем, что поругана его честь. Если придет к батюшке человек и спросит: «А должно у меня быть чувство собственного достоинства?», я ему никогда не скажу – «Не должно».

На чем зиждется достоинство человека? Еще в прошлые века до революции слова «достоинство», «честь» относились к лексикону дворян, аристократов. Достоинство опиралось на происхождение – принадлежность роду, который сохранил себя в прошлом от позорных пятен, и дворянину было очень важно поддерживать свое достоинство ради чести своего рода.

Что же такое достоинство? Помните, в школе изучали «Отцы и дети»? Базаров с Павлом Петровичем спорили, а потом Павел Петрович говорит о том, что «должны быть у человека в жизни принципы и правила, которыми он не поступится никогда». Подлинным достоинством обладает человек, у которого эти жизненные принципы верны, здоровы, и человек ощущает себя достойным в той мере, в какой он верен своим принципам.

В христианстве это похоже на то, что было в дворянстве. Дворянин помнит о том, каких достойных людей он потомок. Христианин помнит, что он сын Божий.

Римский философ Эпиктет говорит: «Вот представь, что ты жил нищим всю жизнь, а потом тебе сказали, что ты сын царя. Тебя бы это не обрадовало?» А у нас в Евангелии все время говорится про смирение, кротость, а с другой стороны – «Не бойся, малое стадо, ибо Отец ваш благоволил дать вам Царство». Тем, которые уверовали в Иисуса Христа, Отец дал быть сынами Божьими. Действительно, вы – дети Царя, вы – братья Христовы, наследники царства Божия!

В Христе человек понимает свое богочеловеческое достоинство. Одно это должно вселять радость – какой бы я ни был, я Божий. Гордиться нам не надо, надо осознавать свою греховность, но при этом помнить, что это к нам обращен призыв: «Будьте совершенны, как совершен Отец Ваш Небесный». Господь не сказал бы нам этого, если бы это было невозможно. И в этом источник радости христианина: как бы ни было постыдно мое прошлое и настоящее, в моих руках построить будущее, к которому я иду.

– Чем достоинство отличается от установки «Никому не дам себя обидеть! Лучше сам всех побью!»

– Дать или не дать себя обидеть далеко не всегда от нас зависит. А вот как отреагировать на обиду, обидеться или не обидеться – от нас зависит в гораздо большей степени.

Есть два совершенно противоположных способа ответить на обиду. Первый вы только что назвали. Второй – называет Иисус Христос; «Ударившему тебя в правую щеку, подставь другую». Сколько раз в безбожные годы высмеивали эти слова Спасителя, видя в них апофеоз беспомощности, трусости. Но жизненный опыт показывает, что поступающий так часто выходит победителем. А «дающий сдачи» не добивается ничего хорошего. Есть прекрасные литературные примеры. Читавшие «Идиот» Достоевского помнят сцену, когда Ганя Иволгин дает пощечину князю Мышкину. И в ответ слышит исполненные горечи слова князя: «О как вы будете стыдиться этого поступка!» Ни у кого из многочисленных свидетелей этой сцены в романе, как и у читателей, не возникает вопроса, кто оказался здесь униженным, а кто победителем.

Вспоминаю отрывок из воспоминаний об отце Александре Мене писателя Аркадия Файнберга. Он рассказывает, как однажды в магазине его очень сильно оскорбил один человек. Речь, между прочим, шла о его национальности. Первым побуждением Файнберга было броситься в драку. Но в это время он уже открывал для себя азы христианства и сумел сдержаться. Более того, когда первый порыв гнева прошел, подошел к обидчику и спросил: «Как твое имя?» – «А тебе зачем, жид пархатый?» – «А я молиться за тебя буду». Такой поворот разговора был очень неожиданным для обидчика. Спустя несколько мгновений он догнал Файнберга на улице со словами: «Ты уж прости меня, браток». Так работают заповеди Божии.

Недавно одна пожилая прихожанка сказала мне, что с детства приучена матерью ни на кого обижаться. Мать так ей говорила: «Если человек хочет нас обидеть, значит, обидевшись, мы доставим ему этим удовольствие. Зачем же это делать? А если не хотел нас обидеть, тем более нелепо обижаться.

Когда сварливая жена Сократа в порыве ярости вывалила ему на голову только что испеченный пирог, он невозмутимо сказал: «Что ж, это никак не может повредить моей душе».

– Вы согласны с тем, что человек с достоинством не только себя уважает и не дает обижать, но и других уважает тоже? Почему это качество является обязательным проявлением достоинства?

– Я с этим очень согласен. Все мы знаем золотое правило этики: «Поступай с другими так, как хочешь, чтобы поступали с тобой». Наверно этот закон работает и в обратную сторону: «Как ты относишься к другим, такого отношения вправе ждать и к себе». И не только ждать, но и требовать.

– Так может быть, если человек хочет выработать у себя чувство достоинства, ему с этого и начать – с того, чтобы начать уважать других?

– Бесспорно.

– Что еще можно сказать о том, как выработать у себя чувство собственного достоинства?

– Чтобы иметь чувство достоинства, нужно иметь само достоинство. То есть те качества, за которые людей принято уважать. Надо быть требовательным к себе. Надо иметь правильные нравственные понятия и сохранять верность им. Надо быть чутким к голосу совести. И обязательно надо, чтобы присутствовало в душе стремление к совершенству. Тот, у кого все это есть, конечном итоге будет победителем даже в той ситуации, которая внешне выглядит как поражение.

– Еще одним фактором, делающим человека жертвой, является страх. Недаром говорится: «Чего мы боимся, то и происходит». Почему так происходит и как победить страх?

– Это, честное слово, очень трудный вопрос. Как с ним бороться, с этим проклятым страхом? Есть хорошие слова американского президента Рузвельта: «Нам нечего бояться, кроме страха». Это одно из тех выражений, которое достойно стать девизом жизни. Но как этого достичь? Ведь само понимание необоснованности страха далеко не всегда способно избавить от него.

Верующему человеку я бы ответил, что страх надо побеждать страхом же, но только правильным страхом. Для нас, христиан, таковым является «страх Божий». Кто боится Бога по-настоящему, тот уже никого и ничего больше не боится. Любой страх унижает, парализует, лишает сил и радости. Боящийся человек всегда жалок. А страх Божий, напротив, веселит сердце, придает сил и решимости. В детстве (разумеется, как и у большинства современников, безбожном) непонятными мне были слова Пушкина в Сказке о Царе Салтане», когда он говорит о ветре: «Ветер, ветер, ты могуч! Ты гоняешь стаи туч…. Не боишься никого, кроме Бога одного». Вот это «кроме» было непонятно. «Никого», казалось, так никого! Без всяких «кроме». Но не бывает такого, чтобы «никого» и «ничего». Так вот, кто Бога боится, тот действительно становится по-настоящему бесстрашным.

Бога бояться тоже надо правильно. Не униженно и забито, а радостно, даже весело. Если, боясь Бога я не испытываю внутренней свободы и радости, значит я боюсь не Его, а кого-то другого, какое-то свое представление о Боге, ничего общего с Ним не имеющее. Но это приходит с опытом религиозной жизни.

Тем же, кто пока еще (так хочется, чтобы именно «пока») встречу с Богом не пережил, надо все равно побеждать страх ложный страхом правильным. Будем по-настоящему бояться «посадить пятно» на совесть, оказаться подлым, нечестным и т.д. И не стараться во что бы то ни стало избегать тех ситуаций, которых боимся, а иногда сознательно идти им навстречу. Страху нельзя поддаваться. Каждая уступка ему делает страх еще сильнее, а нас еще более неспособными его преодолеть.

– Еще психологи говорят о такой причине виктимности как инфантильность. Человек не хочет брать ответственность на себя за свою жизнь. Он предпочитает быть обиженным, униженным, пострадавшим, чем активным. Он предпочитает страдать за свое бездействие, а не за свои поступки. Знакомы ли вы с таким типом людей? Как им преодолеть свою слабость? И зачем им собственно ее преодолевать – может лучше всю жизнь так и прожить ребенком?

– С таким типом людей мы все, священники, очень знакомы. Их много приходит в церковь. Так много, что со стороны кажется, что церковь и существует специально для слабаков. «Тот, кто сам вообще ни на что не способен, тот пусть идет в церковь». Так считал тот же Ницше. Но это не правильно. Хотя некоторые из нас, батюшек, такое поощряют. Приходит к нам человек с вопросом, как ему поступить в той или иной ситуации, а мы, иногда, вместо того, чтобы предложить ему самому принять решение, принимаем это решение вместо него.

Самое прекрасное, что дал нам Господь – свобода. Она, собственно, и делает человека человеком. Но где свобода, там и ответственность. А ее так соблазнительно переложить на плечи другого. «Батюшка, идти мне в армию или «закосить»?» «Идти на эту работу или на ту?» «Соглашаться на операцию или нет?» «Разводиться или дальше терпеть эту ведьму рядом с собой?» «Как вы благословите, так и поступлю». И когда благословляешь такого вопрошающего самому подумать, помолиться и принять решение, человек обижается. Ничего себе, духовный отец называется!

Разумеется, священник может и должен высказать свое отношение к решению или поступку обратившегося. Иногда посоветовать, иногда предостеречь. Но прожить свою жизнь каждый должен сам. Пытаясь убежать от ответственности, мы предаем самое ценное в себе, утрачиваем образ Божий. И становимся слабыми, трусливыми, жалкими.

© Vetkaivi.ru

Об авторе: Гагарин Игорь, протоиерей