Полноценный человек не агрессивен

– Кто такой насильник? Какое определение вы можете дать этому слову?

– Это человек, который использует насилие для решения своих проблем и считает это нормой.

– Какие особенности его личности или характера могут обуславливать такой способ решения человеком своих проблем?

– Либо это невоспитанный человек, не имеющий правильной социальной культуры. Это в лучшем случае. Либо психопат, в худшем.

– Почему насильник, как правило, внушает потенциальной жертве образ своей крутизны и суперполноценности?

– Он нутром чувствует человека, который воспринимает его демонстрации мнимой силы за крутизну. Найдя такую замечательно аудиторию, он и сам начинает верить в свою силу под аплодисменты жертвы.

Так он самоутверждается в собственных глазах: Вот, мол, какой я крутой, замечательный, я все делаю правильно, я достоин уважения. Это очень сильная мотивация.

– В таком случае возникает вопрос, как можно отличить действительно полноценного и уверенного в себе человека от насильника?

– Действительно полноценный и уверенный в себе человек, наделенный силой, производит скорее впечатление слегка флегматичного человека. Он крайне редко дает волю агрессии. Для этого должна быть очень важная причина. Например, защита своей или чьей-либо жизни.

– По каким признакам можно определить потенциального насильника на ранних стадиях знакомства?

– Он начинает демонстрировать силу, когда к этому нет никаких оснований. Он говорит о том, как он кого-то ударил, избил, сравнивает себя с известным героем-суперменом. При этом он будет оправдывать применение силы в любом контексте разговора. Он может рассказать вам о некой девушке, которая его оскорбила, и он ее избил, да так, что на ней живого места не осталось. Без всяких поводов он будет вновь и вновь говорить о проявлении силы, как о достоинстве и лучшем способе решения проблемы, и восхищаться людьми, которые так действуют.

Если он псих, то это чувствуется. А если он только склонен к насилию, то это уже не обязательный признак, однако этот человек будет напорист в общении. Например, будет искать любой возможности прикасаться к красивой девушке, а так как ему нравится делать все на грани боли, то он постарается сжимать ее тело сильно. Насильник напорист во всем и поэтому, рассказывая о ком-то или о чем-то, он повышает голос, делая при этом напор на интонации неприязни и агрессии. Например, скажет: «Я не люблю таких людей!» И по повышению голоса, по напору, можно предвидеть, что у человека присутствует повышенная агрессивность, и эта агрессивность нездоровая.

Если родители его били, и он говорит об этом как о правильном поведении, то, скорее всего, он считает приемлемым решать свои проблемы с помощью насилия. То есть, здесь речь идет о неправильном воспитании и вполне возможно, что при воспитании своих детей он станет использовать эти же методы насилия над волей ребенка, в том числе, физическое насилие.

– Вы не могли бы подробнее остановиться на отношении мужчины к своей матери. Нет ли здесь каких-либо настораживающих признаков?

– Когда нормальный взрослый мужчина говорит о своей матери, в его немногих словах обычно угадывается симпатия, нежность, иногда гордостью за нее, потому что мама – это его тылы, которые существуют всегда, но абсолютно не требуют постоянного обсуждения.

Примерно так же он говорит о жене. О своих личных отношениях, о своих женщинах нормальный мужчина не говорит вообще. По определению. Разве только в порядке информации или случайно обмолвится – «моя первая жена, как раз тоже была психолог», – «Кстати, как ее звали?», – «Так вы же с ней знакомы». И все.

Совсем иначе складываются отношения с матерью у мужчины, предрасположенного к насилию. Он говорит о своей матери много, не по делу и, как правило, о том, как она его обидела или как он ее обидел. То есть, в таком эмоционально насыщенном негативе и с сильным напором.

Впрочем, не только о матери, но и обо всех событиях своей жизни, начиная с яслей и заканчивая аспирантурой, он говорит в рамках обиды. Его оскорбили, надругались над его чувствами или, наоборот, он всех «прогнул».

Для сравнения: сильный, нормальный, уверенный в себе человек говорит только тогда, когда его спрашивают, и говорит с адекватными эмоциями. То есть, даже о самых трагических событиях своей жизни он говорит позитивно. Например, какие прекрасные люди его окружали, как много было сделано, как жаль, что что-то не удалось сделать и т.д.

Совсем иначе обстоит дело с потенциальным насильником, в его рассказах чувствуется, что для него более привлекательны негативные мотивы. Он постоянно говорит о том, как его обидели, параллельно, как он обидел, его побили – он побил, его прогнули – он прогнул. Боль, кровь, перелом, страдания проходят доминантой через все его рассказы о себе. При этом еще иногда раздается влажное причмокивание, которое улавливается чутким слушателем.

– Есть ли смысл продолжать общение с человеком, про которого становится понятно, что он способен на жестокость и насилие? И можно ли это как-то изменить?

– А кто просит нас что-то изменять в другом человеке? Имеем ли мы такую власть? Другое дело, когда подобные отклонения в психике мы замечаем у своего ребенка или другого очень близкого нам человека, тогда, конечно, надо немедленно принимать меры. А если это чужой человек, то эту мысль надо оставить. Не надо спасать того, кто не просит, чтоб его спасали. Следует оставить эту мысль сразу же, чтобы самим не втянуться в его привычные негативные отношения с людьми. Опять же, если мы думаем, что можем кого-то спасти, то, скорее всего мы просто тешим мечтами свое самолюбие, уязвленное комплексами.

– Вы сказали, что если мы заметим какое-то отклонение в развитии своего ребенка, то следует принять меры. Но какие именно отклонения можно заметить и с какого возраста?

– Допустим, младенчик выкручивает маме пальцы. Ну, выкручивает и выкручивает, у него ручонка маленькая, у мамы большая, но в какой-то момент, она говорит: «больно». Тогда он проверяет, правильно ли он понял, и старается выкручивать пальцы сильнее. Мама опять говорит: «больно». Он продолжает, тогда она тоже слегка выкручивает его ручку, чтобы он испытал болезненное ощущение и при этом говорит: «И мне больно». После этого он перестает выкручивать маме руку. Это нормальная реакция ребенка. А вот другой случай, мама говорит «больно», но ребенок продолжает выкручивать ей пальцы, даже после того, когда уже ясно понимает, что причиняет боль. Пройдет совсем немного времени, и он станет мучить животных и других детей. Вот тогда уже, надо будет срочно показывать его психологу, причем, клиническому психологу или врачу.

– Допустим, мама не заметила этих отклонений в раннем детстве своего ребенка, то как ей разглядеть это позже?

– Насилие – это причинение кому-либо боли при осознании, что другому больно. Поэтому самый первый признак развития в ребенке черт насильника – это, если он причиняет другим боль, хотя ясно понимает, что делает им больно, но это его не останавливает.

– А если ребенок уже взрослый, а родители только теперь заметили, что он склонен решать свои проблемы путем насилия, что в этом случае могут сделать отец и мать? И могут ли?

– Если «малышу» уже 30 лет, то, увы, они опоздали на 30 лет и 9 месяцев. Наверное, это самое страшное, что может быть, когда ты понимаешь, что вырастила насильника. Может быть, самое лучшее в этой ситуации, пойти к священнику, посоветоваться с ним, исповедовать свои грехи, спросить, как их искупить, чтобы спасти своего ребенка?

– Некоторые родители поддерживают своих детей, оправдывая их склонность к решению своих проблем насилием.

– Да, это встречается, особенно в тех семьях, где мама жертвенная, которую в детстве били, унижали, а потом та традиция битья перешла к мужу или сожителю. Теперь она поддерживает это в сыне, потому что он отомстит за нее. Он будет бить и калечить других женщин, как били и калечили ее. Ей делали больно, а он сделает больно другим. Осознанно или неосознанно, но она и сама хотела сделать другим больно, но она слабая, она не может. А сын сделает, и от этого ей станет легче, потому что кто-то узнает, как ей было больно.

– Хотелось бы теперь поговорить о насилии на работе. Схема начальник– подчиненный. Известны случаи, когда начальник использует свою власть, чтобы издеваться над подчиненным. Что представляет собой насильник, использующий служебное положение?

– Ситуации бывают разные. В той ситуации, когда начальник сильно придирается к подчиненному, последнему может показаться, что начальник к нему неравнодушен. Но это совершенно не факт, возможно, ему такое даже и в голову не приходило. Необходимо очень трезво оценить происходящее и не придумывать заранее никакого сценария. Возможно, причина конфликта в недобросовестном труде подчиненного. Возможно, начальник испытывает чувство беспомощности в попытке сделать больше, чем он реально успевает.

Если он предъявляет к подчиненному неадекватные требования, то подчиненному лучше всего подумать, что может быть они адекватны и надо просто лучше делать свою работу и все успевать. Но если это физически подчиненному не по силам, тогда очевидно надо подумать, насколько ему это нужно – работать в таком напряжении и темпе.

Возможен и такой вариант. Причиной конфликта является сам начальник, его беспомощность и некомпетентность. Возможно, начальник проявляет невротизм от неумения руководить. Тогда лучше простить бедолагу, попробовать хотя бы часть своей работы сделать так, чтобы ему полегчало. Ему полегчает, и он слезет с подчиненного.

Когда же начальник демонстративно делает то, что подчиненному неприятно и требует от него, того, что подчиненный не способен сделать, а так же то, что не определено производственной необходимостью, и если подчиненный всячески старается исправить свои недочеты, а отношение начальника не меняется к лучшему, но при этом еще нарастает уверенность, что начальник просто издевается над подчиненным, то тогда это – насилие.

– Есть ли выход из этой ситуации у подчиненного?

– Есть. Для этого нужно заслониться от агрессии начальника, перестать кормить его эмоции. Лучше всего гиперамортизация. Это самый эффективный способ сопротивления, в нем тонут все.

– Как это? Что это такое?

– Кланяйся и улыбайся: «Да, да хорошо», «сделаю, сделаю». «Извините, не сделала», «вы такой умный», «спасибо, что вы мне сказали», «обязательно сделаю», «я уже делаю». «Да, извините, не сделала», «я виновата, я очень виновата», «я сейчас все сделаю». И очень ровным тоном, очень приветливым тоном.

– Насильник и жертва. Почему между ними невозможно уважение?

– Насильник не может уважать жертву по определению, потому что он – насильник, потому что он не признает в себе жертву, но проецирует ее на другого. Жертва – насильник – это часть одного целого, просто в одном человеке демонстрируется, превалирует насильник, который компенсирует жертву, в другом – наоборот. Если же насильник будет уважать того, кому он причинил боль, значит, он уважает в себе ту часть, которую он прячет и от которой отказывается. Если бы такое стало возможно, насильник вылечился бы. Человек, который знает, что в нем есть и агрессия, и подчинение, и немножко садизма, и немножко мазохизма и при этом знает, где это у него и в каких случаях вылезает, а так же, как этому противостоять, то это вполне нормальный человек. Он не насильник и не жертва.

Совсем иначе жертва. Она очень своеобразно уважает насильника. Она страдает от него, ей больно, ей плохо, она больше не хочет насилия над собой... Вроде как, не хочет. Но здесь есть нечто сокровенное для жертвы – насильник, унижая ее, реализует в ней вот это вот свое насилие, которое сама она боится реализовать, да и не может, потому что слаба.

– Что значит реализует?

– Он бьет – ей плохо, страшно, ужасно, она кричит, плачет и в то же время любуется: «Я-то так не могу, вот если бы я так могла, как бы я его избила!». Жертва всегда ассоциируется с насильником, насильник – с жертвой. И тот и другой это вытесняют.

Это то же самое, когда родители поддерживают проявление патологий в ребенке. Ребенок – это часть тебя.

© Vetkaivi.ru

Подробнее об авторе: Берковская Марина Иосифовна