Юридическая практика в ситуациях насилия над женщинами

З.А. Батракова — адвокат коллегии адвокатов «Московский юридический центр» - заместитель заведующего юридической консультации «Центральная», преподаватель Российской академии адвокатуры, член президиума коллегии адвокатов «Московский юридический центр», соучредитель региональной организации по защите прав граждан «Доверие».

— Какова обычная процедура приема заявления жертвы в суд?

— В соответствии со ст. 20-й Уголовного кодекса Российской Федерации в зависимости от характера и тяжести совершенного преступления уголовное преследование, включая обвинение в суде, осуществляется в публичном, частно-публичном и частном порядке. Это важно понимать, потому что уголовные дела об умышленном причинении легкого вреда здоровью (ст. 115), побоях (ст. 116), клевете (ст. 129) и оскорблении (ст. 130) считаются преступлениями частного обвинения, и эти дела возбуждаются не иначе как по заявлению потерпевшего или его законного представителя.

Процедура обращения жертвы в суд проста: заявление с просьбой о привлечении преступника к уголовной ответственности или предъявление иска к обидчику передается судье во время личного приеме или направляется в суд по почте, при этом необходимо приложить необходимые документы.

— В процессе расследования случая семейного насилия ситуация может измениться. Стороны могут помириться, и женщина заберет заявление. Случалось ли, и как часто, что жертва семейного насилия забирает свое заявление?

— В практике часты случаи, когда жертвы семейного насилия сначала просят привлечь обидчика к уголовной ответственности, а затем подают новое заявление с просьбой о прекращении проверки и непривлечении его к ответственности. Но это применительно только к делам частного обвинения.

Публичное обвинение — это уже дела, по которым примирение в нашем понимании неприемлемо.

— Побили женщину, и она хочет подать в суд на обидчика. Куда она должна идти и что делать?

— Если понятие «хочет подать в суд» имеет значение «хочет привлечь обидчика, совершившего в отношении нее преступление, к уголовной ответственности», то женщина вправе обратиться в суд. Если в отношении нее совершены другие, более тяжкие преступления, то она должна обратиться в милицию или в прокуратуру. Прокурор, следователь или дознаватель с согласия прокурора вправе возбудить уголовное дело о любом преступлении и при отсутствии заявления потерпевшей, если данное преступление совершено в отношении лица, находящегося в зависимом состоянии или по иным причинам не способного самостоятельно воспользоваться принадлежащими ему правами.

— Мировая практика показывает, что лишь несколько процентов тяжелых случаев семейного насилия доходит до суда. На какой стадии процесс стопорится? Насколько это зависит от милиции, насколько от прокуроров и судей, которые считают эти случаи недостаточно аргументированными и доказанными?

— В России часто законодательные нормы, призванные бороться с насилием, останавливаются у порога дома. Здесь явная недоработка правоохранительных органов. Законы у нас хорошие, только плохо исполняются. Если речь идет о тяжких преступлениях, то такие дела возбуждаются, расследуются и направляются в суд. Непринятие мер по сообщениям о совершении тяжких преступлений влечет в отношении должностных лиц привлечение в ответственности.

— Почему не доходят до суда случаи тяжкого семейного насилия? Может быть, причина в российском законодательстве? Какие препоны видите вы?

— Что такое семейное насилие? В нашем законодательстве такого понятия фактически не существует. Но у нас все преступные действия квалифицируются различными статьями Уголовного кодекса. И если в результате семейной ссоры, выяснения каких-то отношений или (мы называем это «фактор домашнего насилия») когда муж поднял руку на свою жену и ей были причинены серьезные телесные повреждения, то это будет квалифицироваться определенной статьей Уголовного кодекса. Например, ст. 111 УК РФ (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью). Если мужчина понимает, что в результате его действий могут наступить тяжкие телесные повреждения или даже смерть, то о каком примирении здесь может идти речь? Проводится следствие, и дело (независимо — помирились они или нет) идет в суд, и обидчика привлекают к уголовной ответственности. В Кодексе существует целый раздел «Преступления против личности», и статьями этого раздела можно и нужно квалифицировать действия, направленные против женщины.

Что мы понимаем под тяжким семейным насилием? Если мы говорим о преступлениях против личности, о тех составах преступлений, которые предусмотрены УК, то за совершение преступления преступник должен быть наказан: уголовные дела возбуждены и после расследования направлены в суд для рассмотрения по существу. Они не направляются в суд только в том случае, если, несмотря на все принятые меры, вина обвиняемого или подозреваемого не будет доказана или преступник скрылся. Тогда будет объявлен розыск, а дело будет приостановлено.

— Рассматривают ли суды России случаи семейного насилия иначе, чем случаи иного насилия? Есть ли необходимость в особом рассмотрении?

— В Российском законодательстве нет понятия «домашнее насилие». Ст. 117 УК РФ, по сути, таит в себе ответственность именно за семейное (домашнее) насилие: «Причинение физических или психических страданий путем систематического нанесения побоев или иными насильственными действиями, если это не повлекло последствий, указанных в ст. 111-й и 112-й» (ст. 111 — умышленное причинение тяжкого вреда здоровью; ст. 112 — умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью). Однако дел по этой статье практически не возбуждается и в этом повинна сложившаяся практика.

Я считаю, что, скорее всего, недорабатывают органы милиции и прокуратуры. Если руководство этих ведомств даст указание о возбуждении уголовных дел за допущенные истязания, то таких дел будут миллионы. Возможно, милиция уклоняется от возбуждения дел этой категории из-за сложности доказывания вины лица, совершавшего истязания. А женщины из-за своей юридической неграмотности недостаточно настаивают на защите личности и своих прав.

Я считаю, что проблема не в законодательстве, а в том, кто его исполняет. Для решения этой проблемы необходима требовательность со стороны государства — оно должно защищать права своих граждан, в том числе женщин. И, соответственно, оно должно повысить требовательность к правоохранительным органам, обязать должным образом использовать законы.

По семейному насилию очень сложно добиться возбуждения уголовного дела. В моей практике было дело, которое мы провели по ст. 116. Это были регулярные побои, когда отец избивал и мать своих детей, и детей. Дело было возбуждено по факту побоев в отношении несовершеннолетних детей, а насилие в отношении матери мы так и не смогли доказать.

— Во многих странах в случаях семейного насилия женщин вынуждают свидетельствовать против своих мужей и других членов семьи. Возможно, и в России стоило бы применить аналогичный подход, чтобы добиться большего контроля за семейным насилием?

— Наверно, было бы неплохо, но ни государство, ни люди к этому сейчас не готовы. К тому же УПК и нашей Конституцией предусмотрено, что граждане вправе не давать показаний против себя и своих близких. Давать показания или отказываться свидетельствовать против себя, своего супруга (супруги) и других близких родственников, круг которых определен законом, — это право потерпевшего. При согласии потерпевшего дать показания он обязательно должен быть предупрежден о том, что его показания могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу.

— Не говорит ли отсутствие в России обязательства свидетельствовать против членов семьи о беззащитности жертв семейного насилия? Если семья свята и неприкосновенна даже тогда, когда в ней происходит жестокий акт насилия, значит, не все совершенные в стране преступления и не все преступники равны перед законом?

— По закону в России все преступники равны перед законом. Потерпевший может давать свои показания, может не давать, может обратиться в правоохранительные органы с просьбой о привлечении обидчика к уголовной ответственности, может не обращаться. Для некоторых женщин достаточно расторгнуть брак, решить жилищный вопрос и расстаться с человеком, с которым она не хочет больше находиться рядом. Право и желание женщины тоже надо учитывать.

Если же происходит жестокий акт насилия, то в этом случае мы говорим о необходимости не частного, а публичного обвинения, и решение по этому делу — компетенция государства.

— В Швеции для насилия, совершенного в отношении женщины близкими ей людьми, имеется отдельный состав преступления — нарушение неприкосновенности личности женщины. Нужно ли ввести такое понятие и в России?

— Раздел 7 УК РФ озаглавлен «Преступления против личности». В этом разделе предусматривается ответственность и за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, и за доведение до самоубийства (далеко не во всех странах предусматривается ответственность за такое преступление), и за другие преступления в отношении личности — и не важно кого: женщин, детей, стариков, мужчин. Если преступление совершено, за него нужно отвечать.

— Во многих странах к мужу-насильнику применяют различные меры пресечения: жертву нельзя беспокоить, ей нельзя звонить, нельзя вторгаться в ее жилище, на какое-то время его можно лишить права пользоваться жилым помещением и т. д., нарушение же этих препон чревато штрафом или кратковременным лишением свободы. Есть ли смысл ввести в России подобные меры пресечения?

— Возможно, охранные ордера и можно ввести, но с учетом специфики России — экономики, климата, уровня жизни. Мне кажется, у нас целесообразно реанимировать институт профилактики. У нас в свое время был институт административной ответственности за нарушение общественного порядка, за поведение в семье и т. д. Мужчина раз совершил мелкое хулиганство, два, а в третий его могли привлечь к уголовной ответственности и даже посадить в тюрьму. И они этого боялись. То есть такой институт профилактики существовал. У каждого участкового милиционера было определенное число семей на участке, и он знал все неблагополучные семьи и контролировал их, отбирал обязательства о прекращении пьянства и хулиганства, предупреждал об усилении наказания. Алкоголики состояли на учете в наркологическом диспансере, направлялись на принудительное лечение. По силе воздействия эта работа была посильнее охранных ордеров.

— Опыт многих стран доказал, что для подвергшейся семейному насилию женщины особенно опасен период развода, поскольку в это время насильник может ей отомстить. Сколько времени в среднем у нас продолжается бракоразводный процесс? Можно ли сократить этот период?

— В России существует судебный и административный порядок расторжения брака. Самый короткий срок — два месяца. Законом предусмотрен срок на примирение (до трех месяцев), но это положение применяется судом, если судья полагает, что семью можно сохранить.

— С какими наиболее тяжелыми случаями семейного насилия Вы сталкивались в своей практике? Бывало ли, что жертву не удавалось спасти?

— Приведу примеры, когда женщин не удалось спасти от заключения.

Женщина убила мужа, и я защищала ее на стадии предварительного следствия. Это было типичное бытовое преступление, как это называется среди профессионалов, но это была яркая картина домашнего насилия, когда муж избивал ее, систематически издевался и наносил ей телесные повреждения. И однажды, когда он в очередной раз был в состоянии алкогольного опьянения, она не выдержала, схватила нож и одним ударом в область сердца убила его. Она таким образом расправилась с обидчиком, но была осуждена с лишением свободы.

Муж 60-летней женщины постоянно избивал ее, издевался и унижал, а затем выгнал из квартиры. От безысходности она обратилась к посторонним людям, чтобы они поговорили с ним и припугнули его. Но они избили его так, что от тяжких телесных повреждений он скончался. В результате она как организатор убийства была лишена свободы на длительный срок.

— Можно ли считать изнасилованием насильственный сексуальный акт в семье? Был ли в России доведен до судебного разбирательства хотя бы один подобный случай?

— По сути, изнасилование жены тоже является изнасилованием. Были ли такие дела в суде? Крайне редко, и все это воспринимается несерьезно.

— В обществе сохраняется представление о том, что для женщины изнасилование позорнее любого другого преступления против личности. Оно вызывает сильное чувство вины и самообвинения. Отличается ли или должна ли чем-то отличаться процедура расследования изнасилования от расследования других преступлений против личности? Как обеспечить жертве защиту ее человеческого достоинства и анонимность? Сколько раз и скольким людям жертва изнасилования должна детально рассказывать о происшедшем?

— Дела в отношении женщин, подвергшихся сексуальному насилию, очень неприятные, и они неприятны тем, что женщина должна заявлять об этом в милицию. Как правило, эти дела расследуются мужчинами, и неприятно и больно давать показания. Может, это сначала будет инспектор уголовного розыска, потом это будет следователь, а может, следователи будут меняться. Здесь невозможно определить, сколько раз ей придется рассказывать. Я не знаю, как это можно подсчитать: женщина обращается в милицию, она пишет заявление, что ее изнасиловали, соответственно, она сталкивается с дежурным. Затем с ней работает инспектор уголовного розыска, который обязан раскрывать это преступление. Затем это передается следователю, следователь, естественно, все это должен зафиксировать процессуально, это должен быть протокол допроса. Затем ее направляют на экспертизу, это тоже естественно. А как же иначе? Преступление надо доказывать.

Мы сейчас говорим о женщинах, а можем еще один вопрос поднять: сколько у нас дел, когда просто женщина хотела бы женить на себе парня, такие же тоже бывают случаи. Поэтому здесь сложно сказать, сколько раз человек должен рассказать об этом. Это же не специально над ней измываются и заставляют ее рассказывать и унижают.

Здесь очень важно отметить одну деталь: если, по-моему, в Италии активистки приходят на процессы, на которых рассматриваются дела об изнасилованиях, с кинокамерами и тем самым пытаются оказать помощь жертве и заставить судью объективно все это рассматривать, то у нас подобные процессы вообще закрытые, поскольку касаются интересов человека, его личной жизни, и это стараются не разглашать, т. е. по этим делам жертву стараются все же щадить.

— Бывали ли случаи, когда жертва забирала заявление об изнасиловании, будучи не в силах вынести процедуры допросов?

— Ответить на этот вопрос очень сложно, это, скорее к следователям, но очень часто бывают случаи, когда женщина забирает свое заявление, а вот ответить на вопрос, почему она забирает, уже очень сложно. Зачастую ее показания выкупают те насильники, когда ей обещают все что угодно, и тогда получается ситуация: статья об изнасиловании не предусматривает: хочу — написал, хочу — взял, это очень серьезное преступление. Заявление забрать нельзя. Они приходят и говорят: а я решила попугать, а мы по согласию. Но когда она подает такое заявление об изнасиловании, ее предупреждают за ложный донос. И получается, что дело надо в суд направлять или прекращать за недоказанностью или еще что-то, но забрать заявление нельзя.

— Какова реакция суда, если единственное доказательство изнасилования — показания пострадавшей?

— Суд всегда стоит на стороне жертвы — исторически так сложилось. Недаром сейчас проводится линия на создание судов присяжных, чтобы было объективное принятие решения. Что значит показания пострадавшей? Должны быть еще какие-то доказательства, но нередко дела проходят только на показаниях потерпевшей.

— Существует мнение, что если изнасиловали несовершеннолетнюю, то это дело наверняка попадет в суд, а если взрослую женщину, то нет.

— Нет, это не так. Если женщина придет в милицию и заявит, что ее изнасиловали, то необходимо собрать доказательства, заключение экспертов. Существует биологическая экспертиза, медицинская. Если не будет установлено ни следов спермы, ни следов насилия, значит нет оснований открывать дело.

— Каковы типичные случаи изнасилования, которые доходят до суда?

— Один случай из практики: шла девчонка по Таганке, и парень, который недавно освободился из мест лишения свободы, набросился на нее и пытался изнасиловать. А она была монашкой. Она молилась, молилась, и в самый ответственный момент он не смог ее изнасиловать.

Что такое типичный случай? Это значит — все подряд. А случаи ведь все разные. В моей прокурорской практике был жуткий случай, это был особый цинизм. Мужчина вышел из тюрьмы, на свободе оказался. Перед кинотеатром, в сквере изнасиловал малолетнего ребенка. Он угрожал мне и обещал, что убьет меня, потому что я просила очень большой срок лишения свободы.

— Что бы Вы посоветовали женщине, как ей создать для себя и своих детей жизнь без насилия?

— Вопрос очень сложный. Во-первых, женщинам надо рассказывать об этой проблеме и учить, что делать, т. е. обращаться в милицию, обращаться в общественные организации, вплоть до того, что писать в Думу и говорить, что есть такая проблема, принимайте какие-то меры.

Что такое жизнь без насилия? Если семья только создается, то, наверное, надо, чтобы в семье было уважение, была нормальная модель поведения старших по отношению к детям, женщинам, старикам.