Изнасилование: взгляд судебно-медицинского эксперта

— Жертвы каких сексуальных преступлений чаще всего прибегают к экспертизе?

— Мне, как судебно-медицинскому эксперту, приходится встречаться с самыми разнообразными преступлениями, которые можно объединить в группу преступлений против половой неприкосновенности и половой свободы личности. Законодательством предусматривается ответственность за преступления против половой неприкосновенности и половой свободы личности по статьям УК РФ: 131 (изнасилование); 132 (насильственные действия сексуального характера); 133 (покушение к действиям сексуального характера); 134 (половое сношение и иные действия сексуального характера с лицом, не достигшим четырнадцатилетнего возраста); 135 (развратные действия). По многолетним собственным наблюдениям могу сказать, что чаще всего правоохранительные органы направляют в отделение Бюро СМЭ г. Москвы, где я работаю, потерпевших в результате изнасилования, насильственных действий сексуального характера, половых сношений и иных действий сексуального характера с лицом, не достигшим четырнадцатилетнего возраста.

— Какова обычная процедура приема жертв преступлений, обращающихся к эксперту? Требуется ли для этого направление?

— Направление на проведение судебно-медицинского освидетельствования или постановление о назначении судебно-медицинской экспертизы от правоохранительных органов требуется обязательно, так как работа судебно-медицинского эксперта регламентируется правилами и инструкциями, которые являются для эксперта законом. В соответствующих правилах сказано, что экспертиза или судебно-медицинское исследование проводится по направлениям, постановлениям правоохранительных органов — милиции, прокуратуры, органов дознания, суда. Без этого направления проводить экспертизу или судебно-медицинское освидетельствование судебно-медицинский эксперт не может. На основании правил проведение судебно-медицинской экспертизы без постановления правоохранительных органов возможно только в исключительных случаях, т. е. там, где нельзя доставить потерпевшего к эксперту, например, в горных районах. По личным заявлениям потерпевшего, по направлению врача поликлиники или больницы (с чем мы иногда встречаемся) — судебно-медицинская экспертиза или судебно-медицинское освидетельствование не проводится.

Обычная процедура: потерпевший(-ая) приходит с постановлением самостоятельно или в сопровождении сотрудника правоохранительных органов. Обязательно должна быть удостоверена личность потерпев-шего(-ей) документом с фотографией (паспортом). Если нет такого документа, то личность свидетельствуемого должна быть удостоверена фотографией или сопровождающим его (свидетельствуемого) на экспертизе сотрудником правоохранительных органов (милиции, прокуратуры). Затем оформляется «Акт судебно-медицинского освидетельствования» или «Заключение эксперта» по утвержденным формам. В этих документах кратко излагаются обстоятельства дела, вопросы, которое ставятся перед экспертом.

В ходе проведения судебно-медицинского освидетельствования или судебно-медицинской экспертизы эксперт выясняет обстоятельства совершенного преступления со слов потерпевшей, причем эксперта интересуют детали получения телесных повреждений, а в случаях сексуальных преступлений — характер совершения преступления и некоторые вопросы, позволяющие эксперту определить объем исследования. Учитывая перенесенную потерпевшей тяжелую психоэмоциональную травму, эта беседа должна быть максимально щадящей. Работая без психолога, эксперт сам становится (должен стать) психологом, чтобы не причинить дополнительную травму жертве насилия. По собственному опыту знаю, как напряженно может начинаться работа с потерпевшими. Обида от пережитого выплескивается на эксперта. Жертва насилия не понимает, почему нужно неоднократно пересказывать пережитое ею унижение. Она не понимает, что мне, как эксперту, необходимо знать некоторые детали преступления не ради любопытства, а для предварительного представления об объеме проводимого исследования. Доброжелательное, терпеливое и внимательное отношение к потерпевшей позволяет наладить контакт с ней, позволяет потерпевшей расслабиться и беседа становится доверительной. Уже не раз было, когда женщина или девочка-подросток рассказывали мне о совершенных с ней насильственных действиях более подробно, чем следователю. Почему? Так ведь речь идет о преступлении, связанном с интимной стороной жизни. Кроме того, что об «этом» вообще не принято говорить вслух, так еще незнакомый мужчина (следователь) требует все подробности: «как, куда и сколько раз?». О таком следует побыстрее забыть, а тебя заставляют переживать все снова и снова. Не насилие ли это само по себе? Только следователю и эксперту понятно, что без этого не обойтись, ведь речь идет о возбуждении уголовного дела, о преступлении, а как понять такое женщине или девочке, пережившей все «это».

Кстати, мне хочется отметить, что следователя и эксперта, работающих с жертвами насилия, тоже можно считать «жертвами насилия», как людей, находящихся в постоянном контакте с потерпевшими от насилия и насильников. Это значит, что люди этих профессий обязательно должны находиться под заботливым наблюдением психологов.

Но вернемся к экспертизе. При проведении экспертизы я выясняю, какие у потерпевшей есть жалобы на состояние здоровья, выясняю гинекологический анамнез и провожу осмотр. Подробным образом эксперт описывает в протоколе все телесные повреждения. Описывает не так, как это обычно делают многие врачи в больницах, поликлиниках и травм-пунктах. Подробное описание телесных повреждений имеет очень важное значение для того, чтобы можно было ответить на вопросы следствия. В этом смысле большое значение имеет описание формы, размеров повреждений, характер самого повреждения, его локализация. Например: по форме повреждения и некоторым другим его характеристикам можно с большей или меньшей точностью высказаться о травмирующем предмете; по цвету кровоподтека или по характеру поверхности ссадины мы можем определить давность образования этого повреждения. Четкое описание повреждения дает возможность говорить о механизме образования его. И все это имеет важное значение для следствия, так как позволяет уточнить детали совершенного преступления, подтверждает или опровергает обстоятельства совершенного преступления в изложении потерпевшей или подозреваемого. Иными словами, экспертиза дает в руки следствия очень важные доказательства.

— Предупреждение насилия предполагает сотрудничество всех соответствующих инстанций. Как организовано Ваше сотрудничество с милицией и судами?

— Судебно-медицинские эксперты — это врачи, но они выполняют «заказ» правоохранительных органов. Естественно, у нас взаимосвязь с правоохранительными органами очень тесная. Можно подходить к общению с милицией или прокуратурой очень формально: получил постановление — сделал экспертизу — отдал — и все. А можно сотрудничать, т. е. участвовать в самом процессе расследования преступления. Я, например, себе представляю роль эксперта именно так, потому что экспертиза дает в руки следствию доказательный материал и, если я участвую в этом процессе, значит помогаю раскрыть преступление. Чем выше профессиональные качества эксперта, чем более современные методы исследования использует эксперт в своей работе, тем большую ценность будет иметь его работа для следствия, для раскрытия преступления.

В профессиональные обязанности судебно-медицинского эксперта не входит задача профилактики насилия. Мне повезло. Однажды я была приглашена на конференцию, организованную женской общественной организацией «Сестры», работающей в области сексуального насилия, и я стала сотрудничать с ними, увлеклась проблемой. Потом я познакомилась с Центром «АННА», работающим в области домашнего насилия, сотрудничаю с Американской ассоциацией юристов, с другими женскими общественными организациями. Теперь работа приобрела для меня новое значение, вызывает потребность более тесного сотрудничества с правоохранительными органами, с женскими общественными организациями, заниматься вопросами повышения качества оказания медицинской, психологической, социальной, юридической помощи «жертвам насилия», заниматься вопросами профилактики насилия, в том числе и «домашнего». Я выступаю на конференциях, принимаю участие в тренингах, я участвовала в организации конференций. На тренингах я рассказываю своим коллегам и друзьям об этой работе, делюсь опытом. Несколько моих друзей-юристов теперь тоже сотрудничают с общественными организациями по проблемам насилия.

— Приглашают ли экспертов в суд для дачи показаний или результаты Вашей работы оформляются в виде документов?

— Работа судебно-медицинского эксперта оформляется в виде документов: «Акт судебно-медицинского освидетельствования» и «Заключение эксперта». Другая форма работы судебно-медицинского эксперта — экспертиза в суде. Эксперта могут пригласить в суд для дачи разъяснений по проведенной экспертизе или для решения дополнительных вопросов, возникших в ходе судебного разбирательства. Эксперта могут вызвать в суд и в качестве свидетеля, поскольку он общался при проведении экспертизы с жертвой насилия или подозреваемым в совершении преступления.

— Можно ли, по Вашему мнению, внести какие-то коррективы в работу нынешней системы или эта система функционирует успешно?

— Опыт, который я приобрела, занимаясь проблемой насилия в женских общественных организациях, позволяет мне думать, что нерешенных вопросов мы имеем больше, чем решенных, — не совсем в работе самого судебно-медицинского эксперта, сколько в подходе к оказанию медицинской помощи потерпевшим от насилия. И это в большей степени касается клинических служб в медицине. Почему? Дело в том, что не каждая женщина, пострадавшая в результате сексуального, тем более домашнего насилия, сразу обращается в милицию или прокуратуру и не сразу получает постановление о назначении судебно-медицинского освидетельствования или экспертизы. Иногда решение обратиться в правоохранительные органы жертва насилия принимает спустя некоторое время. За это время телесные повреждения и другие доказательства преступления могут исчезнуть. Если женщина не сразу принимает решение обратиться в правоохранительные органы, но при этом понимает, что зафиксировать телесные повреждения (следы преступления) надо, то на сегодняшний день у нее нет возможности сделать это качественно.

Такая женщина может даже получить отказ в обследовании в медицинском учреждении (в больнице или поликлинике), хотя это и незаконно. На сегодняшний день нет такого медицинского учреждения, где пострадавшую в результате сексуального насилия женщину по ее личному желанию, без направления из милиции, могли бы правильно и в полном объеме осмотреть с учетом возможного в дальнейшем уголовного расследования. Речь идет не о проведении судебно-медицинской экспертизы, а об обычном осмотре больного(-ой) с травмой. Сегодня стоит только женщине обратиться в больницу или поликлинику и сказать, что ее избили и изнасиловали, в больницах и женских консультациях отказываются осматривать такую женщину, врачи утверждают, что это может сделать только судебно-медицинский эксперт (при этом ни один врач не может назвать конкретный приказ или распоряжение, запрещающие проводить прием женщин в случаях изнасилования). Но направления к эксперту у женщины нет, так как она еще не решилась обращаться в милицию, потому что она боится угроз насильника, потому что ей стыдно рассказывать о насилии посторонним людям, пусть даже следователю, а вот помощь или квалифицированный совет врача ей нужен именно сейчас. Вот и получается: гинеколог не принимает, к эксперту нет направления, время уходит, повреждения и другие доказательства исчезают, а главное, человека незаконно лишили права на получение медицинской помощи. Иногда только через неопределенное время возникает ситуация, когда становится ясно, что в милицию надо пойти и заявление об изнасиловании написать надо. Только время уже ушло и доказательства тоже. И таких примеров достаточно много. А в случаях домашнего насилия, когда эпизодов нанесения телесных повреждений за несколько лет набирается не один десяток, важно, чтобы эти повреждения были зафиксированы в медицинских документах, причем зафиксированы так, чтобы с этими документами позже мог работать судебно-медицинский эксперт. Много проблем возникает тогда, когда врач травмпункта или больницы осматривает жертву насилия только лишь с целью обнаружения травмы, требующей специального лечения. Всю «мелочь» в виде ссадин, кровоподтеков и незначительных ран, которые имеют значение для следствия, но не требуют для своего заживления врачебного искусства, врач лишь упоминает в своих записях, называет общим словом «ушибы» и не утруждает себя подробностями описания повреждений. Это приводит к тому, что плохо описанные в амбулаторной карте травматологом телесные повреждения (медицинский документ в обязательном порядке изучается впоследствии экспертом при проведении экспертизы) не позволяют эксперту ответить на многие вопросы следователя. На мой взгляд, каждый врач (гинеколог, травматолог, хирург, детский врач и т. д.) должен уметь правильно осматривать потерпевшего и правильно записать необходимые данные в медицинскую карту. Для этого каждый врач должен, прежде всего, понимать значение такого осмотра. И этому надо учить каждого будущего врача еще в институте. На мой взгляд, современный врач должен не только лечить болезни и серьезные травмы, но нести ответственность за возможность человека отстаивать свои права в суде, т. е. знать и помнить о том, что качественно выполненная работа врача, в случае медицинского обследования жертвы насилия, направлена еще и на защиту прав этой жертвы насилия. Эта работа требует медицинских познаний и должна выполняться врачом. Именно правильно зафиксированные телесные повреждения будут служить доказательством при ведении уголовного дела и помогут человеку доказать, что он является потерпевшим, так как жертва насилия, по сути дела, должна доказать, что она жертва. Как видим, роль врача очень важна в этом процессе.

Существует еще много других проблем, связанных с оказанием юридической, психологической и другой помощи жертвам насилия. Нерешенных проблем в области профилактики насилия еще очень много. Это очень большая, многоплановая проблема, и решать ее нужно усилиями многих. Это задачи не только для правоохранительных органов и судебных медиков. Профилактикой насилия надо начинать заниматься еще в детском саду, затем в школе и т. д. Не решить проблему насилия без привлечения к профилактической работе в этой области врачей всех специальностей, психологов, педагогов, сотрудников правоохранительных органов, СМИ и т. д. Необходимо широко использовать средства массовой информации, общественные организации. Без активного участия государства в решении проблемы насилия мы еще долго будем топтаться на месте.

— В каких семьях чаще встречается насилие: в семьях алкоголиков и асоциалов или насилие может быть в любой семье?

— Насилие в той или иной форме встречается в любой семье. В семьях алкоголиков женщин бьют. В семье, где супруги имеют высшее образование, хорошую работу и нет алкоголиков — в таких семьях тоже бьют женщин. Бьют женщин в городских благоустроенных квартирах, бьют их в деревенских избах. Бьют своих жен высокопоставленные чиновники и водители трамваев, бьют жен артисты, педагоги, врачи и даже юристы.

— Что Вы можете сказать о детях?

— Дети наиболее беззащитны, и они нередко становятся объектами насилия вообще и сексуального в частности. В последние годы случаев сексуального насилия в отношении детей собственными отцами, на мой взгляд, стало больше: 10-15 лет назад экспертизы по такому поводу были редкостью, буквально несколько в год. Экспертиз в связи с тем, что отчим насилует свою приемную дочь, также было несколько в год. Я не говорю, что экспертиз по поводу насилия родными отцами своих детей очень много, но последние 5-6 лет их стало больше. Причем жертвами насилия бывают как девочки, так и мальчики.

— Нельзя ли это объяснить тем, что раньше реже обращались?

— Возможно и так, но достоверных статистических данных нет. Думаю, что и сейчас немало таких преступлений остаются скрытыми.

— Жертвой насилия может стать любой, но некоторые люди становятся ими чаще, чем другие. Люди какого типа больше рискуют попасть в опасную ситуацию? Каковы типичные признаки жертв семейного насилия?

— Я бы не могла назвать какие-то типичные признаки, присущие жертве насилия вообще и жертве домашнего насилия в частности. Это бывают и слабовольные, и вполне уверенные в себе женщины. На экспертизу по поводу сексуальных преступлений обращаются женщины самых разных профессий, разного возраста, национальности, замужние, разведенные, красавицы и женщины с физическими недостатками. Каких-то характерных признаков психического или физического состояния жертвы насилия, признаков, определяющихся по национальной, профессиональной или социальной принадлежности я бы не называла. Но многие психологи, занимающиеся проблемами насилия в семье, отмечают, что жертвами насилия, в том числе домашнего, часто становятся женщины, которые в детстве были свидетелями насилия в их семье.

По нашим наблюдениям сексуальному насилию чаще подвергаются девочки-подростки и девушки от 14 до 20-22 лет. Это связано с тем, что в этой возрастной группе еще мало обремененных семьей женщин, это тот замечательный и опасный возраст, когда хочется гулять, нравиться мальчикам, знакомиться и влюбляться. Подвергаются насилию отличницы и неуспевающие школьницы, домашние девочки из благополучных семей и девочки из семей алкоголиков, тихие девочки, которые теряются в трудных ситуациях, и бойкие девочки, знающие приемы самообороны. Когда мы говорим о домашнем насилии, то и здесь тип человека не определяет его «потенциальные возможности» стать жертвой насилия. Мальчики из семей, где царило домашнее насилие, повзрослев, могут стать «агрессорами» в собственной семье.

— Кто чаще бывает на судмедэкспертизе как жертва насилия?

— Конечно, женщины.

— Кто чаще является насильником — муж, сожитель или незнакомый мужчина?

— Не могу точно ответить на этот вопрос: встречаются и те, и другие, и третьи. Я хочу напомнить, что судебно-медицинская экспертиза не дает достоверный ответ на этот вопрос. Очень редко избитая мужем женщина обращается за помощью в правоохранительные органы и попадает на экспертизу. Большинство таких женщин терпят побои, сексуальное насилие, грубость и унижение со стороны супруга по самым разным причинам: некуда уйти, материальная зависимость, женщины жертвуют собой ради детей, не хотят огласки, прощают мужьям, так как «в трезвом состоянии эти мужья вполне хороши», потому, что боятся остаться в одиночестве, и много-много других причин.

Самыми беззащитными жертвами домашнего насилия являются малолетние дети. Они подвергаются сексуальному насилию (в основном это развратные действия) со стороны отчимов, отцов, дедушек, других родственников или знакомых семьи. Причем о насилии очень часто матери детей узнают не сразу, а спустя даже годы. Часто дети боятся рассказывать об этом. Некоторые дети приучаются к мысли, что это правильные, нормальные взаимоотношения между отцом и дочерью, между дедушкой и внучкой, и тяжело переживают разлуку с «любимым» родственником.

— С какими наиболее тяжелыми случаями насилия против женщин Вы сталкивались в своей практике?

— Больше всего меня поражает насилие над малолетними детьми. Даже выслушать рассказ ребенка очень тяжело. Не укладывается в голове, когда узнаешь, что насилие совершается близкими людьми — отцом, дедушкой или кем-то еще из родственников. Меня страшно потрясла история одной маленькой девочки, с которой развратными действиями занимался ее родной дедушка. Естественно, ребенок не может в полной мере понять, что с ним происходит. Как правило, все начинается в виде игры. Девочка, которую я не могу забыть, ей 4 или 5 лет, настолько любила быть вместе с дедушкой, что разлука с ним на некоторое время была для нее трагедией. Девочка просилась к дедушке. На экспертизе мне показали целую стопку рисунков этой девочки. Сюжеты ее картинок были такими: фигура мужчины, фигура ребенка, кровать, обнаженные половые органы мужчины, в разных позах, в разных вариантах. Только обнаружив эти рисунки, бабушка и родители девочки узнали о том, как дедушка «играл с внучкой». В результате — искалеченная душа, искалеченное тело. Совершенно страшная история. Этот маленький человечек — пациент для психотерапевта на многие годы.

И другая история, которую я тоже никогда не забуду. Молодую девушку в возрасте 18-19 лет поймали, затащили в машину, привезли в лес, насиловали и пытались убить. Ее не хотели оставлять живой. Она рассказывала, как в нее неоднократно вонзали нож, резали горло. Она мне сказала: «Я поняла, что могу остаться живой только в том случае, если они поверят, что я мертва». И она притворилась мертвой. Мне было трудно себе представить, как можно притворяться мертвой. Допустим, лежать с закрытыми глазами и молчать. Но требуется дышать! А у насильников намерения убить были очень серьезными. Потому они и прислушивались, и даже ногу на грудь ставили, чтобы проверить, дышит или нет. Я была совершенно ошеломлена, когда эта девочка, фактически ребенок, сказала, что она кричала в душе, но даже не стонала. Негодяи поверили в ее смерть, и только поэтому она спаслась. Ее история, ее самообладание в этой страшной ситуации меня просто поразили.

Я получила грант от Академии Международного развития и была на тренинге в Бостоне (США). Там нам показали спектакль, который называется «Желтое платье». Это история девочки, которая была жертвой домашнего насилия, была убита другом на стадии свиданий. Это рассказ девушки после ее смерти. Она рассказывает о том, как развивались ее отношения с другом. Спектакль был создан на основании реальной истории, на деньги родителей убитой девочки. Ее родители хотели, чтобы люди знали, как это может быть. Спектакль регулярно показывают в школах для школьников и их родителей. После спектакля проводятся дискуссии.

Просмотр этого спектакля и дискуссия после него произвели на меня огромное впечатление. Вот великолепная форма профилактики насилия. Вернувшись из Бостона, мне очень захотелось сделать что-то подобное. История девочки, которую убивали, но не убили, представляется мне сценарием для такого спектакля.

— Какие виды сексуального насилия должны входить в понятие изнасилования? Все ли виды изнасилования можно установить?

— Закон предусматривает ответственность за преступления против половой неприкосновенности и половой свободы личности по статьям УК РФ 131 (изнасилование); 132 (насильственные действия сексуального характера); 133 (покушение к действиям сексуального характера); 134 (половое сношение и иные действия сексуального характера с лицом, не достигшим четырнадцатилетнего возраста); 135 (развратные действия).

Я не юрист и, на мой взгляд, это все (и оральное, и анальное, и др.) — изнасилование, и нет разницы, в какой форме это преступление совершалось, потому что любое из этих, предусмотренных законом, преступлений не только чисто физическое воздействие, а очень серьезная психическая травма. Самое главное то, что унижается честь и достоинство жертвы насилия, а в какой форме — это не суть. На мой взгляд, даже просто попытка изнасилования — не менее серьезное преступление, чем само изнасилование, и неважно, доведено оно до конца или нет, так как последствия этих преступлений оставляют в жизни жертвы такой след, который значительно серьезнее, чем перенесенная физическая травма.

— Когда экспертиза чаще находит признаки насилия, т. е. получает доказательства?

— В первую очередь тогда, когда экспертиза или освидетельствование проводится вскоре после преступления, когда не утрачены доказательства, когда жертва насилия не принимала душ. Лучше, когда осмотр потерпевшей проводит специалист — судебный медик. Прекрасно, когда врач травмпункта или больницы подробно описал все повреждения. Тогда мы чаще и больше находим доказательства совершенного преступления: телесные повреждения, биологический материал, подтверждающий сексуальное насилие. Достаточно трудно найти доказательства совершения сексуального насилия у женщин, живущих половой жизнью и рожавших, особенно, если жертва насилия, напуганная угрозами, не оказывала сопротивления. А таких немало. Я хорошо понимаю, что отсутствие у изнасилованной женщины телесных повреждений не является признаком ее добровольного вступления в сексуальные отношения с незнакомым или даже знакомым мужчиной, но это не все хотят понимать, в том числе и многие юристы. Доказать вину преступника в таких случаях бывает очень сложно.

Здесь нужно сказать вот еще что: понятие «изнасилование» — это понятие юридическое, а не медицинское. При проведении экспертизы эксперт не говорит о признаках изнасилования, а высказывается о признаках совершения половых актов в той или иной форме, о наличии или отсутствии телесных повреждений в области половых органов и на других частях тела.

— С какими наиболее тяжелыми случаями изнасилования Вы сталкивались в своей практике? Каковы тенденции насилия против женщин? Оно растет или уменьшается, становится мягче или ужесточается?

— Я уже приводила примеры наиболее тяжелых случаев насилия и сексуального, и домашнего. Тяжелые они практически все. Мне кажется, что в последние годы насильники стали более жестокими. 10-15 лет назад мы фиксировали у потерпевших женщин разнообразные телесные повреждения, но сейчас у изнасилованных женщин повреждений обнаруживается больше и они свидетельствуют о большей жестокости насильников. У одной и той же женщины можно одновременно увидеть и ушибленные и резаные раны, и ожоги, и кровоподтеки, и признаки удушения, очень часто встречаются черепно-мозговые травмы в виде сотрясения головного мозга, бывают и более тяжелые травмы черепа. Бывает, что медикам приходится бороться за жизнь пациентки, доставленной в больницу после изнасилования.

Очень трудно сказать, растет или нет количество насилия, так как раньше обращались далеко не все, кто подвергался насилию, да и сейчас скрытых преступлений, я думаю, очень много. Точной статистики нет, и получить ее, думается, невозможно. Такое это особое преступление.

— Мужчины какого типа чаще проявляют насилие в отношении женщин? Чем вызвано агрессивное поведение мужчин?

— Причина насилия — это стремление получить власть и контроль. Провоцирующие на насилие факторы, о которых любят говорить многие люди, — это мифы, которые, по сути, оправдывают насильника и возлагают вину на женщину, жертву насилия. Такая ситуация традиционно сложилась в обществе и передается из поколения в поколение. В обществе, где осуждается и уголовно наказуемо насилие, женщина — жертва насилия очень часто испытывает осуждение и даже презрение окружающих не меньше, а порой даже больше, чем насильник. Я сказала бы, что в нашем обществе преобладает «мужской взгляд» на насилие, словно большинство изнасилованных женщин сами виноваты в том, что были изнасилованы. При таком отношении любой тип мужчины годится на роль насильника. При проведении экспертизы подозреваемому (подозреваемому в насилии также проводится судебно-медицинская экспертиза) мы встречали самых разных мужчин по возрасту, образованию, профессиям, национальности и т. д. Нередко эти преступления они совершают в состоянии алкогольного опьянения или под действием наркотиков, но и трезвое состояние не помеха для некоторых насильников. Какой-то определенный тип насильника я назвать не могу.

Проводимые в России и за рубежом исследования показывают, что чаще насильниками могут стать мальчики, наблюдавшие в детстве сцены насилия в семьях (отцов над матерями) или сами испытывали физическое или даже сексуальное насилие. Но это вопрос больше к психологу.

— Что, на Ваш взгляд, становится причиной насилия против женщины: то, что женщина физически слабее мужчины, ее более низкое положение в обществе или еще что-то?

— Это не причины, а факторы, способствующие насилию. Конечно, более низкое положение женщины в обществе, материальная зависимость и даже традиционно сложившаяся заниженная самооценка развязывают руки мужчине-насильнику. Менее защищенная женщина и неспособные еще дать отпор дети — легкая добыча для достижения власти и контроля. Многое зависит от характера женщины и от ситуации, в которую она попала. Очень сильная женщина может растеряться, а очень слабая женщина вдруг находит выход из создавшейся ситуации, оказывает серьезное сопротивление, т. е. реакция женщины на ситуацию может многое решить. Но мужчина всегда рассчитывает на то, что женщина или ребенок не смогут оказать ему должное сопротивление и всегда подкрепляет свою позицию угрозами, подавляя волю жертвы к сопротивлению.

— Что бы Вы посоветовали женщине, как ей создать для себя и своих детей жизнь без насилия?

— Самый сложный вопрос. Какие-то конкретные советы и рекомендации очень сложно давать потому, что ситуации бывают самые разные. Прежде всего, бороться с насилием можно только в случае, если каждый преступник будет наказан за преступление. Безнаказанность порождает новые преступления. Если женщины, попавшие в ситуацию насилия, перестанут молчать и «плакать в подушечку», оставшись один на один со своей бедой, будут обращаться за помощью в правоохранительные органы, тогда справиться с насилием или хотя бы значительно сократить его масштабы — вполне реально. Сегодня я бы посоветовала женщинам, подвергшимся домашнему насилию, обращаться в кризисные центры, звонить на телефон доверия, где можно получить нужную информацию, узнать, что можно сделать в подобных случаях, куда обратиться. Хочу посоветовать молодым девушками избегать наиболее опасных, в смысле возможного насилия, ситуаций: не употреблять алкоголь, не пользоваться наркотиками, избегать сомнительных знакомств, не садиться в машину к незнакомым мужчинам, стараться не находиться в темное время суток на безлюдных улицах. Мамам молодых девушек рекомендую больше разговаривать с детьми о возможных опасностях, не разрешать детям поздно гулять, учить дочерей взаимоотношению с мужчинами, а сыновей — уважать женщин.