Школа парадоксов. Монолог офицера

Я не стану говорить красивых слов и защищать армию, утверждая, что в ней все хорошо. Не стану даже уверять, что служу исключительно во имя высоких целей. Я просто расскажу, зачем пришел сюда и почему остался.

В поисках смысла

Все началось в 1995 году, когда я поступил в военное училище. Времена были трудные, я был уверен, что в обычный вуз не пробьюсь, не было денег, а курсантом стать было проще. К тому же им полагалось довольствие, и поэтому я мог помогать маме. Я патриот, люблю Россию, но не буду врать, не только это привело меня в армию. Тогда, при поступлении, в маленьком сочинении, одном из тестов профотбора, я честно написал, что заставило меня выбрать военную службу. Потом выяснилось, что многие ребята, наоборот, написали пафосные речи о любви к Родине. Многие из таких сразу же после выпуска ушли из армии.

Для меня армия не стала сплошным кошмаром. Но только там я понял, насколько парадоксальна может быть жизнь.

С одной стороны, училище сразу шокировало меня тем, как по-скотски привыкли обращаться с людьми некоторые из моих новых однокурсников. Помню, ребята на курс младше «посвящали» своих товарищей в ракетчики, ставя им на лоб клеймо раскаленной эмблемой РВСН. Помню, как один месяц у меня каждый день что-нибудь да воровали. Помню, как потом пошла настоящая «воровская эпидемия»: у человека крали что-то из формы, и чтобы не получить нагоняй от командиров, он тоже крал у кого-то, порождая порочную цепь. Я и сам тоже воровал по мелочи – что скрывать?

Но с другой стороны, были еще и наши преподаватели – не только блестящие специалисты, но и прекрасные люди, научившие меня очень многому. Были и полевые учения, где все совсем не так, как в обычное время. Ты бежишь по сорокоградусной жаре марш-бросок, пить практически не дают, приходится тащить на себе амуницию, и ты понимаешь, что можешь просто упасть в обморок. Но при этом знаешь, что тебя обязательно поднимут и понесут. Те самые твои товарищи, что недавно делали друг другу мелкие подлости в казарме. Генерал Лебедь правильно говорил: чем больше армия занята делом, тем меньше в ней дедовщины…

Для меня и моих сверстников служба в армии началась с голода и скитаний. Жить было негде. Койка в холодной казарме, где вечером ты без удивления находил на подушке сапожный ящик, считалась еще неплохим вариантом. Случалось, по несколько дней в месяц просто нечего было есть. А в это время мимо проносились дорогие машины с богатыми и успешными ровесниками.

Тогда ушли многие, я и сам хотел подать рапорт. Но все же не сделал этого. Как ни странно, в армии меня удержала вера. Перед тем, как решить, уходить со службы или нет, я вновь пошел в храм. Помню, отстоял Литургию, исповедался и причастился. Выхожу из церкви, иду на подземный объект, где я тогда жил (там всего пять минут ходьбы), а навстречу знакомый офицер – и говорит: «Слушай, мое место в общежитии освободилось. Можешь там жить». Я тогда принял это как некий знак свыше, и остался служить.

Не скажу, что вера помогла мне воспринимать все исключительно в позитивном ключе, но вот сил для того, чтобы справляться с трудностями, стало больше.

Вера всегда помогает, когда совсем не остается сил терпеть и молчать. Она придает жизни смысл, объясняет, для чего я переживаю все эти испытания. А еще она учит быть более сдержанным и избегать искушений. В армии это особенно важно, ведь во власти офицера находятся люди, и нужно привыкать терпеть, не повышать голос, быть с ними справедливым, а порой и проявлять милость. Для меня это очень трудно, без веры было бы еще труднее.

Раскрытие человека

Армия портит человека – сегодня этого боятся сильнее дедовщины и тяжелого быта. Если во взводе один человек курит и ругается матом, со временем курить и ругаться начнут все, за редчайшим исключением. Но когда речь идет не о манере поведения и внешних привычках, то все намного сложнее.

У аввы Дорофея есть такой образ: человек сломал хлеб пополам, и оказалось, что тот сгнил изнутри. Виноват ли тот, кто сломал хлеб, в его гнили? Нет. Так же, пожалуй, и армия. Конечно, бывают жуткие случаи, когда обстановка в военной части действительно уродует человека. Но чаще она просто обнаруживает в нем скрытые доселе качества.

Армия – это испытание, и то, как ты его пройдешь, зависит исключительно от тебя. Если ты и раньше был жесток, то здесь проявишь свою жестокость по полной. Если был трусом – здесь это откроется. Но если ты не такой, армия не сможет превратить тебя в подонка и негодяя. И уж точно она не делает человека глупей. Если он был умным, то останется таким и в строю.

Сегодня много говорят об армейских проблемах и ищут их корни в военной среде. И это правильно. Но начинается все далеко за пределами части. Когда я учился в школе, в параллельном классе парня спустили с лестницы так, что он разбил голову и долго болел. Позже, через три года, он стал моим однокурсником. А в год моего поступления в училище, в общежитии Политеха (куда я не поступил) двоих парней выбросили из окна, и оба разбились насмерть.

Если такое происходит «на гражданке», то чего ждать от казармы, где люди к тому же еще и заперты? В армии, если ты чем-то недоволен, ты не можешь просто встать и уйти. Такой же котел страстей, как и все наше общество, только еще и накрытый крышкой.

Когда говорят о священниках как о «панацее» от «дедовщины», зачастую считают, что нужно влиять непосредственно на «дедов». По-моему, это неправильно, ведь солдат – человек в армии временный и не делает в ней погоды. Пока мы воспитываем солдат, но не обращаем внимания на командиров – у нас ничего не выйдет.

Молодой офицер приходит в армию зачастую с таким же чувством, что и солдат-срочник. Он просто не понимает – зачем он здесь, для чего ему это нужно. Ему не хватает внутренних убеждений, чтобы поставить перед собой конкретную жизненную цель. Я прекрасно это помню по себе. Жаль, что в военном училище ему это не объяснили. Но еще больше жаль, что ему не объяснили это гораздо раньше.

Воинская служба – это именно служба, служение. И если ты не понимаешь, зачем ты его несешь, если ощущаешь себя пленным, рабом, то и поступаешь соответственно. За это ты получаешь тычки сверху, озлобляешься и поступаешь еще хуже – получается замкнутый круг, порочная система, размывающая армию изнутри. Человека нельзя насильно заставить верить и практически нельзя насильно заставить работать. Я сейчас говорю и о солдатах, но, в первую очередь – об офицерах.

Что могла бы сделать Церковь уже сейчас? Хорошо было бы направить по священнику в каждый военный вуз, в школу прапорщиков. Батюшка мог бы быть там не только духовником, воспитателем, но и вести небольшой курс вроде «Основ духовной культуры», который даст понятие о наиболее важных моментах человеческого мировоззрения вообще. Без таких знаний современные военные совсем не ориентируются в религиозных вопросах. А духовных проблем – хоть отбавляй. Не случайно же так велико количество самоубийств именно среди офицеров! Я знаю, что многие начальники вузов, генералы и командующие войсками были бы за такую меру.

Лекарство от жестокости

Как победить дедовщину в армии? Об этом должен думать любой офицер.

Главная задача командира – не «стоять над душой» у каждого бойца, а формировать здоровую атмосферу в солдатском коллективе. И уж точно он не должен подливать масла в огонь и без того натянутых отношений. Ведь зачастую именно командиры закладывают те «мины», что взрываются ночью в солдатских казармах. Причем делают это просто по неумению, когда от собственного бессилия начинают кричать или распускают руки, вместо систематической и скучной работы.

А еще нужно научиться проводить границу между жесткостью и жестокостью. Понимаете, когда человек приходит в монастырь – это его осознанный выбор. Он готов учиться послушанию, выполнять распоряжения старших, понимая, что сам он может еще не понимать их назначения. По идее, в армии должно быть так же, но служба – не добровольный выбор для современного парня, ставшего срочником. Любое давление на себя он воспринимает, как попытку унижения, а не как осмысленный приказ, имеющий целью, скажем, воспитать в солдате какие-то качества. И потому примитивный подход, когда у человека насилием воспитывают беспрекословное подчинение, работает сегодня далеко не всегда.

Мы можем вспомнить рассказ про послушника, который годами выполнял внешне бессмысленное повеление старца. Сажал капусту вверх корешками или поливал сухую палку, пока она не расцветет. Он делал так по доброй воле, осознанно. В армии сейчас совсем наоборот. Есть даже внешне осмысленные приказы, а огромное число людей не хочет их выполнять, не видит смысла. Нужно сажать капусту вниз корешками, а никто не знает, зачем. Смысл дает только вера. Вера в Бога, в божественное происхождение человека, в осмысленность мира, в необходимость спасения от зла мира.