Чувство вины может быть проявлением инфантильности

– Парадоксальным образом, многие жертвы, испытав насилие, после этого чувствуют вину за случившееся. Это мешает им уважать себя. В чем причина возникновения такого странного чувства?

– В некоторых случаях человек проявляет через чувство вины свою инфантильность.

Ребенок по природе своей чувствует себя центром мироздания, центром всего. Такое осознание себя для ребенка естественно. Психолог Жан Пиаже назвал это эгоцентрическим сознанием (не путать с эгоистическим). Ребенок до пяти лет убежден, что все видят мир так же, как и он. Представить себе, что другой человек видит иное, мысленно встать на позицию другого человека, ребенок не умеет. Только после пяти у него формируется реалистическое мышление и сознание, и он от эгоцентризма переходит к реализму.

Беда заключается в том, что мы одной частью своей личности взрослеем, а другая у нас может оставаться инфантильной. Как правило, инфантильные, детские структуры личности сохраняются в эмоциональной сфере и сфере отношений. Это означает, что очень часто взрослый относится к другим людям эгоцентрично, как маленький ребенок.

«У тебя плохое настроение? Что я опять не так сделала?» – спрашивает жена у расстроенного мужа. Жене кажется, что только она может быть причиной недовольства мужа. Она не может предположить, что у него есть какие-то свои, не связанные с ней обстоятельства, которые заставляют его нервничать.

Или мама, которая делает уроки со своими детьми, в бешенстве кричит: «Ну, я не понимаю, как же так можно? Как же ты не можешь решить эту простейшую задачу?». Она не может себе представить, что мышление другого человека не справляется с тем, с чем легко справляется она сама. Так же учительница кричит на учеников, когда не понимает, как эти дети не могут постичь того, что очевидно для нее. Это эгоцентрические черты.

Именно такой, инфантильный тип личности воспринимает совершенное над ним насилие как наказание за какие-то грехи. К сожалению, многие жертвы насилия, по сути дела, проявляют свой эгоцентризм в том, что чувствуют вину за то, что над ними совершили какое-то преступление. Казалось бы, очевидно, что вина за преступление лежит целиком на преступнике. Но жертвы с инфантильными чертами могут чувствовать свою мнимую вину за то, что с ними произошло.

Другая причина, которая тоже связана с инфантильностью, заключается в том, что человеку легче признать, что он сам виноват в случившемся, чем принять тот простой факт, что его унизили, что его, выражаясь высокопарным языком, обесчестили, что его избили, что его превратили в «грязь», смешали с «грязью» и так далее. Легче взять на себя несуществующую вину, чем признать свое реальное унижение.

– А почему?

– Потому что чувство вины для них не так болезненно, как чувство унижения. С точки зрения эгоцентрической личности, лучше быть причиной такого страшного события, чем признать, что тебя унизили и причина этого унижения неизвестна. Например, человек приходит с синяком на лице, ему говорят: «Кто тебя побил?», а он отвечает – «Да никто, это я упал». Тем самым он берет на себя ответственность и вину за синяк, только чтобы не сказать, что его побили.

Вина не так «режет душу», как унижение. Но это и есть инфантильность людей, которые носят в себе постоянную невротическую виновность во всем. Конечно, это детская черта. Они и выглядят как постоянно виноватые перед кем-то, у них всегда перед всеми людьми поза виновности, у них походка виноватого, маленького обиженного ребенка, которого сейчас будут сечь.

Видя таких людей, я сразу себе представляю строгую мать или сурового отца, которые наказывают своего ребенка. Или очень строгую воспитательницу детского сада, или учительницу, которая стоит в позе осуждения и обвинения и указывает этому несчастному малышу на то, что он испачкал свой костюм или наследил на полу, или разбил кружку, вазу или сделал еще что-нибудь. И вот эта поза маленького наказуемого ребенка сохраняется в человеке, особенно в женщинах, в позе, в мимике, в жестах. И своим обликом они просто притягивают людей, у которых тот же самый комплекс развит в другом, садистическом направлении…

– Значит, чувство вины за совершенное над нами насилие является ложным?

– Конечно, оно всегда ложное, если мы говорим о событиях, где человек потерпел ущерб как невиновный. Но если он сам является причиной этого события, например, подрался с кем-то, и в драке его избили, то это другое дело, тогда он не жертва, а просто участник, и он действительно виноват.

– Как преодолеть ложное чувство вины?

– Нет другого способа, кроме как взрослеть, исцеляться от инфантильности. Зрелость личности достигается только тем, что человек начинает отвечать за свою жизнь, становиться причиной своей жизни. Человек, который считает себя виноватым без вины, берет на себя чужую ответственность, тем самым, повышая свою значимость в собственных глазах. Используя чувство вины как подтверждение своей причинности, он взваливает на себя ответственность за случившееся. Но эта иррациональная вина – детское чувство, оно незрелое, это разрыв с реальностью! Жертва рисует себе реальность совершенно неадекватно, романтически или мистически. Жертва часто склонна к романтизации или мистификации. Но реальность она не видит, не признаёт и признавать не хочет. Значит, взросление заключается в том, чтобы признать реальность и вступить с ней в общение. Нужно быть реалистом и нести адекватную ответственность.

– Получается, что надо взять ответственность за свою жизнь, а ответственность за этот случай надо отдать насильнику?

– Нет, часть этого события, которая принадлежит жертве, отдавать насильнику не надо.

– А что принадлежит жертве?

– Прежде всего, последствия полученной травмы, свои реакции на нее. Зрелому человеку принадлежит возможность исцеления, принадлежит возможность постепенного проживания этого события, переживания и проживания. Ему принадлежит понимание того, что время помогает эмоционально восстановиться, ему принадлежат забота о себе, забота о своем отдыхе, о своем восстановлении, своей силе. В том числе и обращение к Богу, к Церкви, к психологу, чтобы выбраться из этого. Это тоже ответственность жертвы.

У жертвы есть еще один аспект ответственности. Это вопрос об осторожности и трезвости жертвы до факта насилия. Потому что если слабые беззащитные женщины без крайней на то необходимости ходят по темным улицам поздно вечером, не удосуживаясь просить, чтобы их проводил кто-то, кто смог бы их защитить, то это их ответственность.

– Но если рассматривать насилие как наказание за ошибку, то часто это слишком серьезное наказание.

– Согласен. И все же жертвы несут иногда ответственность за то, что они каким-то образом поступили неосторожно. Например, человек идет вдоль железной дороги, он ответственен за то, что поезд может причинить ему вред. Ответственен? Ответственен. Если человек погиб при переходе путей в неположенном месте, это слишком тяжелое наказание за его безответственность, да. Но он ведь понимал, где он идет, это же железная дорога, а не что-нибудь.

Если человек садится за руль автомобиля, не умея водить или пьяный, и на скорости врезается куда-то или убивает кого-то, или сам погибает, то разве это не слишком тяжелое наказание за его безответственность?

Так же и жертва, которая идет в темном квартале, по пустынным улицам города – как она там оказалась?

– Но все-таки мне кажется, здесь есть фактор судьбы или промысла Божьего, потому что жизнь – это же не слепая мясорубка какая-то...

– Согласен, есть воля Божья. И, тем не менее, жертва всегда несет свою долю ответственности за то, что с ней произошло. Мы же знаем, что нельзя трогать оголенные провода, мы знаем, что существуют воры, насильники, бандиты, что они где-то ходят по городу, что мы можем с ними столкнуться.

Но все равно, это вопрос не вины жертвы, а ее ответственности. Мы не должны чувствовать себя виноватыми, но мы должны понимать, что наша доля ответственности в случившемся есть.

Надо понимать, что когда человек спрашивает: «За что мне это?», то на этот вопрос нет ответа. Но если человек сам выбрал эту темную улицу, этот закоулок, чтобы пойти, сократить себе дорогу, вместо того, чтобы пройти по освещенной части города, когда у него был выбор, то в этом есть часть ответа. Потому что ты сам выбрал эту дорогу, поторопился, как часто бегут люди к станциям через пути или залезают на платформу перед идущим поездом. Ты сам решил поступить так, а не иначе. Какова твоя доля ответственности в случившемся, а какова доля воли Божьей – не нам судить, но она есть.

В любом случае, жертва – это не приговор, это новое состояние, в котором оказался человек.

© Vetkaivi.ru

Об авторе: Лоргус Андрей, священник, психолог

Рекомендуем дистанционный (онлайн) курс-тренинг счастья для тех, кто несчастен: «Из несчастного стать счастливым»